See my latest interview with the Russian service of the ‘Deutsche Welle’ on disarmament talks between the US and Russia, sanctions on Iran and the decision by the Obama administration to scrap plands for BMD deployments in eastern Europe.
Герхард Манготт (Gerhard Mangott), профессор университета в австрийском Инсбруке, уверен, что Соединенные Штаты и Россия стремятся к улучшению отношений. По его словам, это проявляется при обсуждении важнейших вопросов двустороннего сотрудничества – политики в отношении Ирана и ядерного разоружения. Профессор Манготт в интервью Deutsche Welle выразил уверенность в том, что отказ США от размещения элементов собственной системы ПРО в Чехии и Польше позитивно скажется на развитии диалога между Вашингтоном и Москвой. Однако возможность создания совместной американо-российской противоракетной обороны эксперт считает маловероятной.
Deutsche Welle: После отказа президента США Барака Обамы от размещения элементов американской системы ПРО в Чехии и Польше в отношениях между Вашингтоном и Москвой наметилось потепление. Способствовала ли нынешняя встреча Обамы с Медведевым в Нью-Йорке закреплению этого успеха?
Bildunterschrift: Großansicht des Bildes mit der Bildunterschrift: Герхард МанготтГерхард Манготт: Да, вне всякого сомнения, это так. Обе стороны, конечно, уверяют, что в данном случае речь не шла ни о каком “обмене любезностями”, что нет никакой связи между решением американцев не размещать элементы системы ПРО в Восточной Европе, позицией России по вопросу о возможном ужесточении санкций против Ирана и переговорами о ядерном разоружении. США, в частности, заявили, что отказываются от развертывания ПРО только по той причине, что изменилась ситуация в самом Иране; прежде всего это касается планов Тегерана по созданию межконтинентальных баллистических ракет.
Россия на это ответила, что не рассматривает отказ США как основание для согласия Москвы на ужесточение санкций против Тегерана. Российское руководство и прежде отмечало: если Соединенные Штаты при администрации Джорджа Буша приняли неверное решение и теперь его исправляют, это не может являться причиной для уступок со стороны Кремля. Однако, несмотря на все эти заявления и заверения, действия Москвы и Вашингтона свидетельствуют о том, что здесь сработал принцип “ты – мне, я – тебе”. Медведев не заявил бы о том, что он не исключает возможность ужесточения санкций в отношении Ирана, если бы американская администрация не отказалась от намерения разместить элементы системы ПРО в Чехии и Польше.
Обе стороны явно стремятся к улучшению отношений. Это касается и важнейших вопросов двустороннего сотрудничества – политики в отношении Ирана и ядерного разоружения. Можно спокойно утверждать, что сейчас между США и Россией установились самые прекрасные отношения за последние пять-шесть лет.
– Медведев заявил, что – по его мнению – “санкции редко приводят к нужному результату”, но в некоторых случаях их использование “является неизбежным”. Таким образом, российский президент косвенно подтвердил готовность Москвы в случае необходимости поддержать новые санкции против Ирана. Но это пока лишь слова. Если Вашингтон, добиваясь ужесточения санкций против Тегерана, действительно обратится к Медведеву, насколько велика вероятность того, что Кремль в этом вопросе согласится поддержать Белый дом?
– К этому вопросу надо подходить с большой осторожностью. Потому что принципиальное согласие обсуждать тему ужесточения санкций не означает, что в конечном итоге по этому вопросу сторонам действительно удастся договориться. Весьма вероятно, что представления США и России об ужесточении санкции заметно отличаются друг от друга. Обсуждение этой проблемы в Совете Безопасности ООН наверняка будет непростым. Но для Барака Обамы самое главное сейчас – это публичное заявление России на этот счет. Как отметил Медведев, задача заключается в том, чтобы создать систему стимулов, которая, с одной стороны, позволит решить проблему использования ядерной энергии Ираном, но, с другой, не допустит создания им ядерного оружия.
Прежде Москва подобных заявлений не делала. Такая позиция Кремля важна для Обамы, чтобы успокоить критиков внутри страны, которые считают, что в отношениях с Россией президент США пошел на слишком большие уступки, не получив при этом ничего взамен. Теперь Обама может сказать своим оппонентам: позиции Вашингтона и Москвы сблизились. Это важный сигнал – в том числе и в адрес Ирана. Потому что это означает, что рассчитывать на прежнюю поддержку со стороны России Тегерану не стоит. Все это приводит к усилению международного давления на Иран – причем вне зависимости от того, будут ли в итоге действительно ужесточены санкции или нет.
– Президенты Обама и Медведев отметили, что намерены выработать новый договор, который придет на смену СНВ, еще до конца этого года. Насколько реалистичными представляются подобные обещания?
– Да, обе стороны действительно взяли на себя обязательство выработать новый договор. В ходе нынешней встречи Обама и Медведев это еще раз подтвердили. По ряду вопросов уже удалось договориться. Но остается еще и немало спорных моментов. К примеру, российская сторона настаивает на уничтожении снятых с боевого дежурства ядерных боеголовок. Американская сторона это предложение не поддерживает. Россия выступает против оснащения стратегических ракет обычными боеголовками. США идти на уступки в этом вопросе не хотят. Американцы предлагают России включить в новый договор и тактические ядерные боеприпасы. Таких боеприпасов у России гораздо больше, чем у США, поэтому в данном случае уже она выступает против.
Немало споров вызывает и система подсчета боезарядов. Поэтому не стоит ожидать, что новый договор о сокращении наступательных вооружений США и Россия успеют подготовить и уж тем более ратифицировать к концу года. Но это и не важно. Стороны ведь могут договориться, несмотря на истечение срока действия нынешнего Договора о СНВ в декабре 2009 года, не нарушать его положений до тех пор, пока не будет нового документа. А на разработку нового договора и устранение спорных моментов уйдет еще немало времени.
– Дмитрий Медведев приветствовал решение администрации США отказаться от размещения элементов собственной системы ПРО в Чехии и Польше. Одновременно российский президент отметил, что Москва “готова к детальному обсуждению американских предложений… о сотрудничестве в этой области”. Насколько велика вероятность того, что США и Россия действительно начнут совместно работать над созданием глобальной системы противоракетной обороны – возможно, даже при участии НАТО или Евросоюза?
– Такое развитие ситуации, без сомнения, стало бы еще одним шагом, направленным на укрепление доверия между США, НАТО и Россией. Однако я склонен очень осторожно оценивать реалистичность подобных проектов. Конечно, такое сотрудничество – в сфере создания региональной противоракетной обороны – было бы целесообразным. Но американскую сторону не вдохновляет необходимость трансфера технологий. США опасаются, что Россия получит в свое распоряжение информацию об американских разработках в области ПРО.
Аналогичные опасения испытывает и Москва. Так, российский зенитно-ракетный комплекс С-400 с технической точки зрения просто великолепен. Москва совершенно справедливо задается вопросом: каким объемом технической информации ей придется поделиться в рамках подобного сотрудничества? Поэтому я сомневаюсь в том, что в ближайшее время будут достигнуты какие-то договоренности о совместной работе в этом направлении. Если бы США и России все-таки удалось договориться, это был бы очень значительный успех. Но я лично в это не верю. Что касается публичных заявлений о том, что стороны к этому стремятся, – это не более, чем проявление доброй воли. Шансы на реальную совместную работу США и России в сфере противоракетной обороны я оцениваю как крайне низкие.
Беседовал Вячеслав Юрин
Редактор: Владимир Дорохов
http://www.dw-world.de/dw/article/0,,4720768,00.html
Foto: New York Times